ТУМАН ЭКСКЛЮЗИИ

Политолог Николай ФИГУРОВСКИЙ — о выдаче кредитов через сервис «Цифровой профиль»

С будущей весны банки и микрофинансовые организации начнут выдавать кредиты, опираясь на данные об официальных доходах россиян через сервис «Цифровой профиль». По замыслу, кредиторы получат доступ к информационной системе, позволяющей за считанные минуты получать актуальные сведения из ФНС и Социального фонда России — разумеется, с согласия граждан. Что не так в этом нововведении?

По замыслу оно должно ускорить процесс кредитования и решить сразу две задачи: повысить прозрачность рынка и придать дополнительный импульс экономике. Государство стремится сокращать серые зоны в финансовой сфере и сделать оборот средств физических лиц максимально понятным. На практике же запуск сервиса может повлечь целый ряд неприятных последствий.

Цифровая эпоха обрушилась на нас, как цунами. Аренда любого транспорта, доставка «чего угодно-с» за 15 минут, кино в высоком разрешении на экране смартфона, почти любые госуслуги и сервисы «на ладони» — все это стало привычной повседневностью.

Еще в середине прошлого десятилетия психологи ввели термин «ребенок с кнопкой на пальце» — цифровой абориген, поколение Альфа, не мыслящее существование без технологий. Сегодня уже говорят о поколении Бета, для которого жизнь без нейросетей немыслима. Искусственный интеллект стал массовым всего пару лет назад, но уже создает вызовы для образования: ученик, поручающий ИИ домашнюю работу по арифметике в начальной школе, увы, не редкость.

Быстро осваивает преимущества «цифры» и криминальная среда, традиционно опережая в этом государственные структуры. Понадобились годы телефонного мошенничества через мессенджеры, прежде чем власти санкционировали переход всего и вся в отечественные экосистемы. Наивно полагать, что в новых каналах пенсионерам не станут звонить «следователи» и «оперативники», но у государства хотя бы появляется больше инструментов контроля и реакции без оглядки на зарубежные платформы. И мы ведь еще не в полной мере столкнулись с возможностями дипфейков, когда доверчивым людям по видеосвязи звонят «известные лица», уговаривая отдать последнее. Осуждать тех, кто искренне готов поверить, что им лично набрал мэр, министр или генерал, бессмысленно; куда важнее признать: действенного противоядия, кроме уговоров и зачастую запоздалой разъяснительной работы, пока нет. Но речь сейчас о другом.

Современная экономика — это экономика потребления, один из её ключевых признаков — развитая система кредитования. Кредит выступает драйвером потребительского спроса: поддерживает отрасли, ориентированные на конечного потребителя (ритейл, лёгкая и перерабатывающая промышленность, автомобилестроение и т. д.), обеспечивает перераспределение средств на возвратной основе между отраслями и социальными группами, расширяет рынки сбыта, повышает прибыль бизнеса, стимулирует рост зарплат и увеличивает налоговые поступления, давая государству ресурс для выполнения социальных функций.

Потребителям быстрый и простой доступ к кредитам позволяет приобретать товары и услуги, недоступные при текущем уровне доходов, поддерживать привычный уровень потребления и служит важным источником финансирования домохозяйств. Финансовая инклюзия — расширение доступа населения к финансовым услугам — в рыночной экономике в целом повышает благосостояние, ее развитие входит в число общегосударственных задач.

Да, новое решение действительно ударит по тем, кто получает зарплату в конвертах. Выявленных случаев в 2024 году — сотни тысяч, а общая численность занятых с неформальными доходами, по различным оценкам, составляет от 9,6 до 14,2 млн человек, т. е. порядка 15–20% работающих. Серьёзная проблема для государства: за таких работников не платятся налоги и страховые взносы. На сокращение этого сегмента и направлены многолетние усилия, и в этом смысле ограничение доступа к кредиту для серых доходов — мера жёсткая, но логичная.

Однако пострадать может и куда более широкая группа граждан, живущих строго по закону. Действует целый ряд норм, ограничивающих доступ к данным о доходах и финансовом положении отдельных категорий, связанных со спецслужбами, вооружёнными силами, госслужбой и т. п. Это требование нашего времени и может сохраняться долго. Логика ясна: налоговая и профильные ведомства информацию видят, но транслировать её всем нецелесообразно и порой опасно. Проблема в том, что финансово-кредитные организации при «частично закрытой» картине доходов будут вынуждены отказывать в займах по формальным основаниям.

Есть и человеческий фактор, способный сыграть злую шутку: от хакерских атак до банальных системных сбоев. Недавние ограничения связи по требованиям безопасности в отдельных районах крупных городов показали, насколько уязвим повседневный оборот: такси можно поймать и по телефону, но без банкоматов и эквайринга современный потребитель быстро оказывается в тупике. В магазинах при сбоях становится невозможной оплата картой, телефоном или улыбкой; товары с обязательной цифровой маркировкой без корректного считывания просто нельзя продать — будь то спиртное, молоко или вода.

Другие примеры. На Госуслугах появился полезный сервис проверки сим-карт, но у части пользователей видны не все номера — где-то оператор не передал сведения, где-то сбой, где-то потеряли корпоративные архивы. Номера есть, деньги списываются, а в базе пусто. Операторы связи не передали данные. Мелкий клерк ошибся, типичная история…

Весной на портале Федерального реестра инвалидов был выведен из обращения личный кабинет пользователя. С 1 июня данные по льготникам отображаются на Госуслугах. Увы, при «переносе данных» многие, очень многие владельцы автомашин, имеющих право парковки на местах для инвалидов, не обнаружили в базе свои госзнаки. Никто этот перенос не анонсировал, разъяснительной кампания не велась, люди в какой-то момент просто начали получать штрафы за нарушение правил парковки. Штраф платить в любом случае приходилось, параллельно заново проходя верификацию на Госуслугах. Далее — оспаривание выписанного постановления через суд и довольно сложная система возврата уплаченного штрафа.

Еще пример. Информация о выданных дипломах стекается в Федеральный реестр сведений документов об образовании (ФИС ФРДО), запущенный Рособрнадзором. Предполагается, что сюда должны быть загружены данные, начиная с 1992 года, только вот сам реестр создан лишь в 2013-м. При это обязанность в течение 60 дней «подгружать» в него данные о выданных дипломах наложили на вузы в 2021 году. По умолчанию любой диплом, не внесенный в базу, находится под подозрением, уж не поддельный ли? Между тем некоторые российские вузы, существовавшие в 90-х и имевшие государственную аккредитацию, благополучно закрылись еще в нулевых. А еще, давайте, вспомним о той мобильности населения, которая накрыла тогда осколки СССР и которую можно смело сравнивать с Великим переселением народов, развалившим Римскую империю. Вузов на постсоветском пространстве множество, какие-то закрылись, какие-то оказались на территориях недружественных стран (а даже если и дружественных — все равно Рособрнадзор для них не указ), в общем, сведения не передали. В итоге сегодня многие дипломированные бакалавры и специалисты, поступая в магистратуру, получая второе высшее или проходя переаттестацию, упираются в неполную электронную базу.

Вообще, клиентские базы и CRM в разных организациях работают поразному и обновляются с разной скоростью. Всё это способно ударить и по выдаче кредитов, если решение строится на автоматической опоре только на официальные реестры.

Мы наблюдаем парадокс. С одной стороны, в стране активно поощряются и развиваются финансовая грамотность, финтех (Big Data, нейросети, блокчейн, биометрия) и в целом цифровизация экономики. С другой — запускается инструмент, несущий риск финансовой эксклюзии и затрудняющий доступ целых групп граждан к ряду услуг и продуктов. В условиях санкционных ограничений, сложностей с трансграничными платежами и рисков, связанных с отключением зарубежных платёжных систем, быстрое внедрение решений без учёта вероятных сбоев может стать тормозом роста. Инновация, призванная ускорить кредитование, рискует обернуться замедлением рынка.