МЕЖДУ НАМИ ТАЕТ ЛЕД

От битвы за Арктику – к совместному недропользованию?

После саммита на Аляске, прошедшего в теплой атмосфере, и в России, и в США всё более уверенно заговорили о возможной кооперации двух сверхдержав в северных широтах. В регионе сконцентрированы 13% мировых неразведанных запасов нефти, 30% неразведанных запасов газа, другие драгоценные полезные ископаемые. Еще в 2011 году Россия и США заключили соглашение о разведке и бурении в российской Арктике, были созданы крупные совместные предприятия, но после присоединения Крыма сотрудничество поставлено на паузу. О вновь открывающихся перспективах рассказал журналу А7А5 доктор экономических наук, профессор, член Комитета Госдумы по развитию Дальнего Востока и Арктики Николай НОВИЧКОВ.

— Владимир Путин в ходе пресс-брифинга в Анкоридже отметил, что взаимодействие в Арктике и межрегиональные контакты между Дальним Востоком и американским западным побережьем могут быть возобновлены. Позже наш президент подтвердил, что обсуждается возможность совместных работ на Аляске. Но пока без подробностей. О чем может идти речь?

— Можно говорить, как минимум, о трех направлениях сотрудничества. Первое — Северный морской путь, который связывает Европу с Тихим океаном. Сейчас много говорится о том, что можно тем самым связать рынки Китая, Юго-Восточной Азии, Европейского союза и других макрорегионов Евразии. Но, как мы прекрасно понимаем, после Берингова пролива с севера можно двигаться как на Юг, так и дальше на Восток, в сторону Аляски. В этом случае Севморпуть позволяет интегрировать рынки Северной и даже Южной Америки.

Второе — освоение и добыча полезных ископаемых в северных широтах. Тут и сами месторождения, и возможности часто оказываются общими. То, что начинается на наших дальневосточных территориях, тянется до Аляски и далее. Если наши североамериканские партнеры тоже видят в перспективы, почему бы не объединить усилия? Наконец, третье — это сохранение уникальной арктической экосистемы, которая в силу ряда глобальных вызовов находится под угрозой. Россия и США как крупнейшие, наиболее авторитетные и продвинутые арктические державы просто обязаны позаботиться о сохранении арктической природы. Нельзя забывать и про вечную мерзлоту, и про биоразнообразие, и про влияние Арктики на всю земную биосферу. Про биотехнологии и биоэкономику как одни из самых перспективных направлений в новом технологическом укладе. Возможности Арктики в этих отраслях просто колоссальные. Почему бы США и России не задуматься о совместной реализации биотехнологических и биоэкономических проектов?

— Американские эксперты, вообще, считают, что миротворческие усилия Трампа лишь предлог, чтобы наладить отношения с нами и вернуть Америку к дележке арктического пирога. Так ли это?

— Трамп — признанный и успешный делец и инвестор, успешно усвоивший законы рынка. Один из них гласит: «Никогда в своих действиях не преследуй единственную цель. Любая твоя активность может параллельно создать как убыток, так и прибыль». Исходя из данного закона он часто и действует. Если его миротворческие усилия позволят нам решить основные задачи СВО, мы будем только рады. Если на секунду предположить, что его усилия — часть плана по освоению Арктики, то здесь тоже нет ничего плохого. Высокие широты — это всегда общая ответственность, сотрудничество и кооперация. По-другому «на северах» ничего не работает. У России есть уникальные компетенции в освоении Арктики, но это не значит, что мы закрыты для предложений. Помимо США серьезные арктические амбиции есть у Китая, Индии, других стран БРИКС. Это тоже хорошо, работы хватит всем.

— На чем может строиться сотрудничество? Россия — ведущий мировой добытчик и продавец энергоресурсов, но и Трамп стремится к тому же, поддерживая американский нефтегаз более чем другие отрасли.

— Да, мы во многих отраслях являемся конкурентами, и ТЭК, например, в части СПГ, не исключение. Но конкуренция на глобальных рынках отнюдь не запрещает нам сотрудничать на тех или иных региональных направлениях, если кооперация приводит к сокращению издержек или стабильному выходу на новые рынки. Но пока мы действительно не понимаем, что хотят предложить американские партнеры в плане освоения Севера. Хотя появление площадки для консультаций и совместных проектов уже, как минимум, неплохо. Никто не заставляет бросаться в объятия, но выслушать потенциальных партнеров лишним не будет.

— Есть ли в этом внезапном сотрудничестве поводы для беспокойства, ведь США даже при самом явном потеплении отношений остаются нашим геополитическим соперником? При Байдене Госдеп опубликовал свое видение карты континентального шельфа Аляски, расширив зону притязаний США на миллион квадратных километров… Эти территории сказочно богаты.

— Штаты нам, конечно, не друзья. Но, как верно заметил президент России, «они наши соседи». Экосистема арктического макрорегиона не признает границ и зон притязания. Если мы хотим сохранить биосферу Земли, то на севере точно надо сотрудничать. В США это, кстати, очень хорошо понимают. Когда же мы говорим о деньгах, выгоде и экономических интересах, наша позиция может быть только твердой и однозначной: чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей клочка не отдадим. Трамп, в отличие от Байдена – прагматик. Зачем конфликтовать, если есть возможность заработать? Иное дело, что отношения России и США не ограничиваются Арктикой, и тот же проект «Анти-Россия», в который превратилась Украина, тоже часть американской политики. Об этом никто, конечно, не забывает, а значит столкновения между Россией и коллективным Западом в той или иной форме, увы, будут продолжаться.

— На встрече с работниками атомной промышленности российский лидер подчеркнул, что вопросы обороноспособности России в значительной степени связаны с использованием северных широт, где наши стратегические подлодки «пропадают с радаров». Не слишком ли близко мы подпускаем геополитического соперника?

— Повторюсь, мы — соседи. По прямой до Аляски ближе, чем, скажем, до Турции или Ирана. Мы просто географически обречены быть «под носом» друг у друга. Правда, с учетом наших военно-технических возможностей и при наличии наработанных гражданских арктических компетенций мы чувствуем определенную уверенность в защите наших территориальных вод и национальных интересов. Понятно, что Арктика — это не только экономика или экосистемное развитие, но это еще и большая политика. И часто геополитический климат на планете определяется именно в северных широтах, которые немыслимы без роли и влияния нашей страны.

—Как Трамп будет выходить из ситуации, ведь именно он ввёл большинство санкций против российских компаний, работающих в Арктике, во время первой каденции? Здесь он не сможет сказать, что исправляет ошибки сонного Джо…

— Трамп уверен, что всегда прав. Повторюсь, он делец, а биржевые спекуляции подразумевают игру как на повышение, так и на понижение. И он это тоже прекрасно понимает. Впрочем, никакой отмены санкций мы пока не наблюдаем. Пока наши потенциальные партнеры лишь прощупывают почву, говорят о намерениях и запевают старую песню о доверии и сотрудничестве. Мы всё это проходили уже не один раз. Режим санкций для Трампа — тоже элемент игры: «Вы пойдите на уступки, а мы, может быть, отменим санкции». Участвовать в этой игре по законам североамериканских спекулянтов нельзя. Если мы говорим о возможном партнерстве, то, как минимум, надо вернуться к статус-кво и не только в аспектах арктического сотрудничества.

— Очевидно, что со стороны Москвы есть большое желание вернуть сотрудничество в деловое русло. На днях Путин подписал указ с перечнем условий, которые должен выполнить концерн ExxonMobil, чтобы вернуть долю в нефтегазовом проекте «Сахалин–1». В списке — содействие отмене западных санкций, поставки импортного оборудования и технологий, возобновление финансирования проекта. Подъемные условия для администрации Трампа и американских компаний?

— При желании наши североамериканские партнеры могут разрешить любое противоречие в наших отношениях по той простой причине, что именно они эти проблемы и создали. И не надо говорить, что фарш невозможно провернуть назад. Хотите сотрудничать на арктическом или тихоокеанском направлении — сделайте шаги навстречу. Если пока не готовы, то обойдемся без вас. У нас есть, с кем работать.

— Но захочет ли большой бизнес рисковать? Сворачивались-то с большими убытками. Через три года в Белом доме появится новый хозяин, да и сам Трамп весьма переменчив в настроениях…

— Любой риск хеджируется тремя способами: страхованием, диверсификацией и нормой прибыли. Если большой бизнес увидит большие перспективы, то вернется. Не забывайте, американские компании работают по всему свету, в самых разных политических и иных условиях, часто предельной сложности. Повторюсь, на американских или, в целом, западных инвесторах для нас свет клином не сошёлся. Мы уже научились работать без них. А вот способны ли они работать без нас в Арктике — большой вопрос.

— А как смотрит Китай на сближение России и США в Арктике? Публично Пекин такое сближение приветствует. Но что думает на самом деле? Только ленивый журналист на Западе не написал, будто бы цель заигрываний Трампа с Кремлем — оторвать Россию от Китая.

— Партнёрство России и Китая предопределено исторически и основывается на взаимном уважении и поддержке. Здесь разорвать что-то практически невозможно. При этом у Китая тоже имеются значительные арктические амбиции, и мы как партнер это приветствуем. Наше возможное сотрудничество с Америкой точно не может носить антикитайский характер. Опять же, все сводится к сути возможных американских предложений и цены за их реализацию. Сейчас мы не понимаем ни первого, ни второго. Но при этом в ущерб нашим отношениям с Китаем, Индией или, скажем, с Ираном или КНДР мы точно работать не собираемся. Вместе с тем в каких-то проектах в Арктике мы вполне в состоянии работать и «на троих»: не только с американцами, но и с китайцами.

— Может ли помешать российско-американским контактам Канада и другие западные северные страны? Там уже пересматривают военные планы, поскольку не верят в союзнические отношения с нынешней вашингтонской администрацией.

— Хоронить североатлантическое партнерство я бы не стал. Коллективный Запад связывают очень тесные узы обеспечения своей безопасности и благосостояния за счет остального мира. Уверяю, эти ценности для них важнее всего. Иное дело, что Трамп, опять же в силу своей сущности дельца, часто игнорирует чрезмерные запросы и желания традиционных союзников. Разговоры о том, что страны НАТО должны сами платить за свою безопасность, не добавляют оптимизма ни Канаде, ни странам ЕС. В этой части они, конечно же, являются системными и совершенно последовательными противниками любого российско-американского сотрудничества. Они будут всеми силами торпедировать любые наши совместные проекты в любой точке планеты.

— Как Вы думаете, Трамп отказался от мысли о подчинении Гренландии или отложил эту задачу на вторую половину президентского срока? Какую позицию могла бы занять Москва в случае реального обострения отношений в западном лагере из-за датских «северных территорий»?

— Разумеется, Трамп не отложил Гренландию «на сладкое». Вопрос о принадлежности самого большого острова, столь агрессивно вброшенный Трампом в публичное пространство, это для него один из эффектных приемов, призванных понизить «европейские котировки». Если ЕС или НАТО будут проявлять в каких-то вопросах неуступчивость, то тема Гренландии возникнет снова. В серьезность аннексии, честно говоря, я не верю. Но в серьезности намерений Трампа превратить Западную Европу в свой рынок сбыта без права голоса абсолютно не сомневаюсь. США длительное время играли с ней в игру «на равных», хотя, как мы прекрасно понимаем, Западная Европа (как и Канада) — всего лишь периферия, дальняя окраина Америки. И Трамп в своей политике просто приводит ситуацию, что называется, в соответствие.

— А не против ли Западной Европы, кстати, может быть направлено развитие Северного морского пути, в том числе совместное с американцами? Кто окажется главным «потерпевшим»?

— Сотрудничество в рамках Севморпути формирует совершенно новую глобальную логистику с появлением принципиально новых логистических решений, включая флот, портовую инфраструктуру, систему обеспечения и т. д. По сути, традиционные логистические схемы получат серьезного глобального конкурента. И, да, Вы правы, это вызов для всех традиционных игроков в этой сфере. Как они себя поведут в необычной ситуации, пока неизвестно, но развивать Северный морской путь, как и всю Арктику, вместе с нашими традиционными или потенциально новыми партнерами мы точно и однозначно будем.

Беседовала Елена КОСТОМАХИНА