Алексей Волин: «Космос стал модным»

Спутниковая связь в условиях современных военных конфликтов, а также в повседневной жизни людей становится незаменимым и ключевым способом получения информации. О том, как сегодня движется процесс замены советских аппаратов, кто занимается разработкой новых проектов, почему бывшие западные партнеры теперь воспринимаются как прокаженные, рассказал в интервью журналу А7А5 директор ФГУП «Космическая связь» Алексей ВОЛИН.

— Алексей Константинович, как руководитель крупной государственной компании космической сферы дайте оценку технологической базе работы предприятия: мы идем по инерции советских разработок или уже перешли на российские?

— Есть справедливое утверждение, что мы стоим на плечах своих предшественников, это касается и космической индустрии. Сегодня значительное количество вещей, используемых в комической отрасли, начиналось разрабатываться в советский период. «Союзы» и «Протоны», например, это ещё советские разработки, «Ангара» начинала разрабатываться в советский период, но уже российское решение. «Союз-5» — чисто российская разработка.

СССР полностью самостоятельно производил спутники связи и телевизионного вещания, после распада страны производство перешло на иностранную базу, и многие спутники, которые использовались и даже продолжают использоваться, это зарубежные разработки. До недавнего времени запускаемые Россией спутники состояли на российской платформе, а транспондеры и антенны были зарубежные. Но с 2022 года отечественная промышленность уже полностью, на все сто процентов, освоила собственное производство спутников.

Сейчас в космической отрасли запущена технология конвейерного производства, такого в СССР не было. Некоторые модели можно собирать буквально за несколько дней.

Тяжелые спутники массой три тонны делаются около четырех лет, это длительный и трудоемкий процесс. Спутники связи, которые используются на геостационарной орбите, отличаются друг от друга. Их нельзя делать одинаковыми, у каждого своя зона покрытия и особенности работы.

Можно с уверенностью сказать, что Российская Федерация успешно доводит до ума собственные ноу-хау, не отказываясь от усовершенствования старого советского наследия. Главное, чтобы это усовершенствование не приводило к сбоям в работе уже отлаженной системы. Проблема спутника заключается в том, что он находится на высоте 36 тысяч километров: если что-то произойдет, его невозможно починить. Он должен быть максимально надежным, а любое изменение приводит к изменению надёжности.

При этом мы не делаем реплики советских спутников, мы делаем спутники, в разы превосходящие пропускную способность советских аппаратов. Так, у советского спутника телерадиовещания «Молния» была задача передавать одну телевизионную программу. Сегодня мы принимаем на спутники 1200 телевизионных каналов.

— Каков средний возраст сотрудников космической отрасли? Тех, кто занимается разработками в том числе.

— Сегодня на предприятиях космической отрасли работают достаточно молодые люди. Руководителям основных предприятий сферы и многим инженерам-конструкторам нет и пятидесяти. Это новое поколение, которое выросло в российских условиях и реализовалось уже в XXI веке. Именно они производят космическую продукцию и занимаются импортозамещением.

— То есть, уже приходят на работу молодые специалисты, которые уверенно включаются в работу и начинают изобретать?

– Ну, изобретают все же те, кто имеет определенный навык. Я не хотел бы, чтобы мои спутники проектировал человек, который только что вышел из университета. Нужен определенный жизненный и профессиональный опыт. Поэтому средняя возрастная категория сотрудников от 35 до 50 самая продуктивная. У человека есть опыт, базовое образование, гибкие мозги, активность. Таких людей в космической сфере очень много. Космос стал модным. Есть большой приток молодежи, которая хочет идти к нам работать.

Мозговой центр, золотой фонд — сотрудники старшего возраста, которые начинали работать в этой сфере еще в прошлом веке. У нас есть специалисты, которым 70, 75, 80 лет и более, это люди в отличной физической и превосходной ментальной формах. Именно они могут точно и оперативно оценивать возникающие нештатные ситуации, потому что уже неоднократно это переживали и знают, что делать. У них большой опыт.

— А зарплата рыночная?

— Да, иначе мы не удержали бы людей.

— Почему в последнее время мы в связи с проведением СВО постоянно слышим про систему связи Starlink, но ничего не говорим про российские аналоги. Мы можем создать нечто подобное?

— Мы уже создали. Это «Бюро-1440». 292 небольших космических аппарата, которые как раз реализуют российский ответ Илону Маску. Первые аппараты уже запущены, работают. Создание группировки продолжается. Летающих на небольшой высоте спутников надо достаточное количество, чтобы закрыть возникшие пятна покрытия. И «Бюро-1440» должно осуществить эту задачу: покрыть всю Землю, особенно территорию Российской Федерации, обеспечить широкополосный Интернет на хороших скоростях, сопоставимых с оптоволокном. Кроме этого, сигнал проходит не только от спутника к наземному объекту, но они способны передавать сигнал между собой. К 2028‒2029 году группировка должна выйти на полноценную работу. 

— Как спутниковая связь обеспечивает суда в северных морях и планируется ли расширение инфраструктуры в Арктике?

— Наши геостационарные спутники полностью покрывают территорию Северного морского пути, все корабли, идущие по этому маршруту, обеспечены связью. Спутниковая связь находится на ледоколах, прокладывающих маршруты через льды. Мы также обеспечиваем более тысячи российских рыболовецких судов по всему миру.

—Какое влияние оказывают западные санкции и что изменится, если их отменят?

— На нашу отрасль санкции оказали благотворное влияние. Наши конкурентные преимущества внутри страны заключаются в том, что ни Starlink, ни OneWeb не могут работать в России. Что касается других иностранных операторов спутниковой связи, то они сами уступили нам свои позиции и ушли с российского рынка. Хотя и до того момента, пока они работали на территории России, доля отечественных операторов составляла более 60%. Если говорить про зарубежный рынок, там мы работаем в условиях жесткой конкуренции. Но наши бывшие партнеры, присоединившись к санкциям, показали свою деловую ненадежность и работать с ними — значит подвергать себя риску. Мы в этом отношении всегда строго выполняли взятые обязательства, поэтому уверенно удерживаем свои позиции. Сейчас же мы лишний раз убедились, что объем и качество российских разработок достаточны для обеспечения наших потребителей, которых выкинули с иностранных спутников. Из-за санкций мы вынуждены были перейти на импортозамещение, а это, между прочим, производственная цепочка с участием трехсот предприятий. Все заработало. Мы смогли сделать это оперативно и выйти на плановое замещение изнашиваемых аппаратов, сопутствующей инфраструктуры и программного обеспечения. Если санкции отменят, то мы точно не вернемся к импортному оборудованию.

— Всегда найдутся коррупционно-заинтересованные субъекты, которым выгоднее не производить свое, а покупать втридорога импортное. Как с ними-то быть?

— Есть понятие деловой репутации. Мы вели разговоры с иностранными партнерами, которые предупредили, что будут уходить с нашего рынка не по своей воле, мол, тут политические решения. Мы им тогда ответили, что уйдете вы навсегда и вернуться будет невозможно. Нельзя и в семье уходить, возвращаться, снова уходить. Когда вы нарушили договоренности и покинули рынок, вы стали токсичны в качестве партнеров.

— Но, может, с коммерческой точки зрения кого-то можно и простить?

— Риски выше. Это как принять обратно партнера с венерическим заболеванием. Заразиться можно. Мы будем полагаться на тех, кто в тяжелый момент не ушел и на кого можно рассчитывать.

— Как сейчас складывается ситуация с обеспечением спутниковой связью территорий Азии и Африки, где растет конкуренция?

— Мы работаем на рынке 61 страны, 50% выручки спутниковой связи — это зарубежные контракты. Африку мы охватываем полностью, кроме нас, там работают американские, европейские, французские, китайские и арабские спутниковые компании. Помимо Африки, мы активно работаем в Азии и Латинской Америке. В свое время на одном из заседаний БРИКС наш президент приводил пример, что целый ряд бразильских каналов использует российский спутник телевизионного вещания.

— Какие меры применяются сегодня для устранения помех в связи с ростом кибератак?

— Если я отвечу подробно, то ощутимо облегчу работу тем людям, которые создают такие атаки. Могу сказать, что мы умеем обеспечивать бесперебойность вещания, а какими способами — не будем афишировать.

— Глава ВЦИОМ Валерий Фёдоров в недавнем выступлении предположил, что искусственный интеллект полностью захватит власть к 2030 году и сделает из людей домашних питомцев. Согласны с ним?

— Искусственный интеллект — это не более чем инструмент. Он не поработит человечество. Даже очень умная отвертка — это инструмент. Например, беспилотный автомобиль гораздо проще, быстрее и эффективнее доставит груз на расстояние, скажем, 3000 км, чем машина с водителем. Ему не нужно будет отдыхать. Но искусственный интеллект не сможет никогда управлять автомобилем скорой помощи. Там надо приехать на время, проехать по тротуару, включить мигалку и сирену, «растолкать» поток машин. Здесь возможна работа только живого человека. Поэтому в ординарной ситуации искусственный интеллект будет иметь преимущество, в неординарной — человек.

Если брать нашу отрасль, то ИИ может анализировать поступающую информацию, но решение принимает человек, и он же просчитывает риски.

— Какие меры применяются для снижения углеродного следа при запуске спутника?

— Это пусть волнует Грету Тунберг. Мы занимаемся спутниками.

— На какой вопрос Вы бы хотели ответить, а я Вам его не задала?

 — Что Вы, человек с гуманитарным образованием, делаете в спутниковой связи? — такой вопрос.

— Теперь ответьте, пожалуйста.

— Мое гуманитарное образование и вся деятельность были связаны с медиарынком. Сначала я производил контент, потом стал организатором производства контента, затем подошёл к тому, что контент надо донести до потребителя. И вот задача донесения контента не менее важна, чем его создание. Это привело меня в организацию цифрового телевидения в стране, которой я плотно занимался, работая в Министерстве цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Потому что 80% территории нашей страны можно покрыть только спутником. Наконец, возникла задача донесения контента за пределы Российской Федерации, в том числе российские продукты, наше видение. Это очень увлекательно и чертовски важно.

Беседовала Александра Красногородская